Ходыкин И.В., кандидат богословия, преподаватель ДДС

О РАВЕНСТВЕ РЕЛИГИОЗНЫХ ОБЪЕДИНЕНИЙ ПЕРЕД ЗАКОНОМ

Статья посвящена комплексному исследованию сложной для понимания конституционной нормы о равенстве религиозных объединений перед законом. Трудность понимания равенства перед законом обусловлена метафоричностью его выражения. Основное внимание в работе  акцентируется  на недопустимости смешения понятий юридического равенства с равенством фактическим (равенством во всём). Раскрывается суть равенства перед законом и тем, что к закону о равенстве не имеет отношения. Выделяются виды неравенства. Обосновывается тезис, что равность всех перед законом не исключает преференций гражданам и организациям, в том числе и религиозным.

Ключевые слова: дифференцированный подход, метафора, одинаковость,   предпочтение, равенство, равенство перед законом, равноправие, традиционная религия.

Поводом для написания статьи с выбранной темой послужило то обстоятельство, что  нередко приходится  слышать, что все религии  равны  и что позволено одной конфессии,  должно быть позволено и другим. Это вызывает недоумение, почему тогда подобное  правило не распространяется на все остальные общественные и государственные организации? Обращение  к специальной литературе показало не вполне объективный характер интерпретаций конституционной нормы  о равенстве религиозных объединений перед законом (ч.2 ст.14).

В научных комментариях данное положение, как правило, трактуется следующим образом: «государство не становится на сторону какой-либо религии или мировоззрения» (М.Б. Смоленский[1], С.В. Фомина[2]); государство провозглашает запрет на лоббирование интересов какой-либо конфессии сотрудниками своего аппарата и контролирует возможность явного влияния религиозных объединений на органы государства и местного самоуправления (П.Н. Дозорцев[3]); Равенство всех религий (С.В. Фомина); запрет на установление какой-либо религии или какого-либо вероучения в качестве «предпочтительных», «господствующей»  (О.Е. Кутафин[4], Ю.И. Стецовский[5], С.В. Фомина, В.И. Червонюк[6], Н.В.Севастьянов[7]), запрет  на ограничение деятельности каких-либо религиозных объединений в пользу других (Г.М. Миньковский[8]).

Приведённые выше доктринальные характеристики указанного правового принципа весьма поверхностны, и к тому же их очень сложно отнести к разряду правовых. Здесь необоснованно упор делается на запрет привилегий. Однако конституционный принцип равенства прав и свобод человека и гражданина не исключает наличия специальных прав, льгот и преимуществ  как для отдельных категорий лиц, так и для организаций.

Выражение «равенство перед законом» написано языком метафоры

Слова «равенство» и «перед» относятся к обыденному, наивному дискурсу, а вот добавленная к ним лексема «закон» относится уже к юридическому термину. Под «законом» здесь понимается не один какой-то закон,  а в целом  законодательство. Из сочетания этих разрозненных по смыслу слов получилась  труднопонимаемая юридическая метафора[9]. Она воспринимается не в буквальном, а в специальном смысле.

Для правильного уяснения рассматриваемой нормы необходимо отметить, что в ней  говорится:

во-первых,  не о равноправии, а лишь о равенстве перед законом;

во-вторых, не о равности (одинаковости) всех религий, а о равенстве религиозных объединений и исключительно  перед законом, а не перед всем остальным;

в-третьих,  не о социально-культурном равенстве религиозных объединений, а об их юридическом  равенстве перед законом.

Разница между этими утверждениями весьма существенна.

Равенство перед законом не есть равноправие

«Равноправие – наделение законом того или иного субъекта равным объёмом прав по сравнению с другими. Равенство же перед законом означает, что деятельность всех религиозных объединений, независимо от их конфессиональной принадлежности, должна осуществляться на основании и в соответствии с законодательными актами Российской Федерации»[10].

Как видим, равноправие и равенство не тождественны между собой. Равенство – совпадение прав и обязанностей, а равноправие – совпадение только объёма прав.

Согласно п.1 ст.7 и п.3 ст.27 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», не все религиозные объединения наделены равными правами. Например, религиозные объединения в форме религиозных групп не являются полноценными субъектами прав, т.к. не являются юридическими лицами, в отличие от религиозных организаций. Централизованные религиозные организации наделены большими правами, чем местные религиозные организации. Понятия  «равенство религиозных объединений перед законом» и «равенство прав религиозных объединений» не идентичны. Конституционный суд  РФ в своем постановлении от 23.11.1999 № 16-П отметил, что равенство религиозных организаций перед законом вовсе не означает их равноправия.

Равноправие Конституция понимает как равенство возможностей, а не как фактическое равенство, которое в жизни недостижимо. Обеспечивать  равные возможности для представителей различных религиозных общин не означает равенство их заслуг и равенство их востребованности в обществе. Равенство возможностей граждан не означает равенства достигнутых  ими результатов и равного к ним отношения. Возможность стать академиком не означает, что человек им уже стал – к нему должно быть отношение как к академику.

Равенство перед законом не есть равенство и одинаковость одних по отношению к другим

Следует заметить, что религий и религиозных объединений вообще, в обобщённом виде, не существует, а есть совершенно разные религиозные объединения и различные религии. Не всем религиям государство автоматически предоставляет статус религиозной организации, существуют установленные законом формальные и содержательные требования к регистрации религиозных организаций.  Следовательно, государству не всё равно, что собой  представляет то или иное религиозное объединение, в кого или во что будут  верить  граждане в случае его регистрации.

Равенство религиозных объединений перед законом не означает равенства всех религий между собой. Религиозные общины равны только перед законом, а не вообще равны. Равность – это полное сходство (по величине, значению)[11]. Религии же, как по существу (вероучению и духовной практики), так и по внешним признакам, отличаются друг от друга, отличаются они и по восприятию их обществом.

В государстве, в обществе, в семье и т.д. все равны перед законом, однако же, это не значит, что все одинаковы. Попытки навязывания мысли о равенстве и тождестве религий[12] или  равенстве религиозных объединений между собой, являются не обоснованными ни с правовой,  ни с религиоведческой точек  зрения.

Равенство перед законом не есть равенство во всём

Правовая норма о равенстве перед законом религиозных объединений:

не означает равенства перед государством;

не означает равенства перед органами местного самоуправления;

не означает равенства перед обществом;

не означает равенства перед гражданами;

не означает равенства (одинаковости) вероучений;

не означает равенства по территориальному распространению;

не означает равенства перед культурой;

не означает равенства перед наукой;

не означает равенства    в      количестве       последователей;

не означает равенства в количестве общин;

не означает равенства проводимой социальной работы среди населения;

не означает равенства в востребованности у общества и граждан;

не означает равенства  участия в общественной жизни;

не означает равенства  участия в культурной жизни;

не означает равенства присутствия в СМИ и т. д.

Равенство перед законом не есть равенство заслуг

«Равенство религиозных объединений перед законом»,  как было уже сказано выше, вовсе не означает их равенства социально-культурного. Поскольку несоизмеримо между собой участие религиозных организаций в жизни общества и страны, их вклад в историю, культуру, государственность, да и просто их отличие по социальным масштабам.

Вот эмпирические данные в цифрах. Социологи  аналитического центра Юрия Левады  в декабре 2012 года провели представительный опрос 1600 россиян в 130 населенных пунктах 45 регионов России. Ими был  получен  результат, что самая массовая религия в России – православие, 74% опрошенных считают себя ее последователями, 7% составляют мусульмане. К другим конфессиям и религиям (католицизм, протестантизм, иудаизм и др.) относят себя не более 1% респондентов к каждой[13].

Ещё цифры. Февраль 2013 – общее число епархий: 247. Общее число архиереев: 290. Общее число храмов: 33 489. За пределами бывшего СССР существует 829 приходов и 52 монастыря в 57 странах мира. Духовенство: 30 430 священников, 3 765 диаконов. На февраль 2011 –  805 монастырей (398 муж. и 407 жен., 94 учебных заведения (1 общецерковная аспирантура и докторантура, 5 академий, 3 православных университета, 1 православный богословский институт, 47 семинарий, 37 училищ). Данные за 2006 год:  201 православная гимназия (или лицей, школа);  9920 воскресных школ; 113 церковных приютов; 431 православный молодежный центр; 11184 общеобразовательных школы, в которых преподаются Основы православной культуры и (или) другие факультативы духовно-нравственной направленности; окормляются Церковью 2867 больниц, 1578 детских домов, 1892 иных социальных учреждения; 1433 социальных учреждения Церкви (дома престарелых, богадельни, сестричества милосердия, благотворительные столовые, центры реабилитации для наркозависимых и лиц, страдающих алкоголизмом); 2072 окормляемых Церковью воинских части, 1198 исправительных учреждений[14].

Самой крупной государствообразующей[15] традиционной религиозной организацией России является Русская Православная Церковь Московского Патриархата. Она занимает первенствующее положение среди всех религий в России и не только. В  Постановлении Конституционного Суда РФ от 15 декабря 2004 г. N 18-П в пункте 4.1 утверждается, что Православие в России является «ведущим вероучением» и  «господствующим  направлением  христианства»[16]. Это факт, с которым государственные органы и органы местного управления не могут  не считаться[17]. Уравниловка противоречит фундаментальным нравственно – правовым  принципам справедливости  и свободы человека.

Статус Русской Православной Церкви и её Патриарха и в России, и за её пределами несравненно выше, чем  у любой иной религиозной организации и  иного религиозного деятеля России. Это связано с весьма значительной  сферой общественных отношений, связанных с Русской Православной Церковью и её Предстоятелем. Принимая первых лиц зарубежных государств, или осуществляя международные поездки, Святейший Патриарх воспринимается в мире как духовный лидер, представляющий нашу страну (не путать с государством).

В качестве сравнения  статуса различных  религиозных организаций можно привести пример с политическими партиями.  Многопартийность и равенство партий перед законом не отменяет разное положение партий в государстве: парламентские (имеющие своих депутатов в представительном органе публичной власти) и непарламентские (не получившие необходимого числа голосов избирателей), правящие (имеющие более 50% мест в парламенте) и оппозиционные и т.д. Не все партии представлены  в парламенте, а лишь те, какие реально влияют на общество. По той же причине в реальных взаимоотношениях с религиозными объединениями государство, безусловно, вынуждено считаться с тем, какова роль той или иной религии в жизни страны в целом[18], отдельном её субъекте или даже в отдельно взятом населённом пункте. Равенство применительно к избирательному праву не может означать равенство результатов.

Одинаковое отношение государства к традиционной  религиозной организации, с одной стороны, и к какой-либо карликовой религиозной организации, с другой стороны, на деле будет означать как раз наделение более привилегированным положением данное меньшинство. Несправедливо равенство  притязаний при неодинаковости способностей и заслуг. Такое мерило очень выгодно для тех, кто не имеет заслуг и влияния, а также тем, кто стремится нивелировать  религию. «Государство не может игнорировать фактическое неравенство конфессий, с учетом которого абстрактная «нейтральность» и «равноудаленность» от всех конфессий обернулась бы социальной несправедливостью»[19].

Написанная метафорически норма Конституции « о равенстве перед законом»  не говорит об  уравнивании  заслуг и равнозначности деятельности религиозных организаций в обществе и государстве или равного к ним отношения. По мнению А.В. Логинова, указанное равенство предполагает, прежде всего, право на равную защиту законом, в то время как между самими религиозными объединениями, разумеется, не может быть поставлен знак равенства в силу многих объективных  причин^[20].

При равенстве всех  перед законом не вся деятельность человеческая равноценна, поэтому государство и общество поддерживают не всех в равной мере, а лишь тех, кого считает нужным поддерживать[21].

Что на самом деле означает равенство перед законом?

Часть 2 статьи 14 Конституции Российской Федерации, устанавливающая: «Религиозные объединения… равны перед законом», закрепляет юридическое, формальное равенство религиозных объединений перед законом т.е.  равную обязательность соблюдения ими норм законодательства и  равную ответственность за нарушение законодательства,  право на одинаковую защиту законом независимо от их религиозной принадлежности, равенство основных прав религиозных объединений (свобода вероисповедания, отправление культа, распространение вероучения и т. д.), а также равенство их как субъектов права. Отождествлять же  юридическое равенство с равенством вообще неправомерно. Указанная норма не содержит требования обеспечения фактического равенства религиозных объединений, что, очевидно, невозможно в силу различий между религиозными объединениями. Также в ч. 2 ст. 14 Конституции РФ отсутствуют положения о равенстве в подходах, приоритетах и объемах сотрудничества государства с различными религиозными объединениями.

Принцип равенства перед законом не противоречит установлению предпочтений и преференций.

Принцип равенства перед законом и судом закреплён в ст.19 Конституции РФ, но из него не следует, что право вообще не может устанавливать привилегий и льгот в отношении религиозных объединений. Предпочтения и преференции не противоречат принципу  равенства перед законом. Существуют  звания, категории, статусы, полномочия, требования, предпочтения в творчестве, культуре, спорте, науке и т. п.[22]  Равенство перед законом не исключает наделения дополнительными правами и возможностями некоторых организаций (детдома, приюты, больницы) и групп граждан, нуждающихся в социальной поддержке (дети, инвалиды, ветераны), а также лиц, имеющих особые заслуги перед страной.

В международной практике выработан дифференцированный подход к религиозным  организациям. В европейских многоконфессиональных странах с государственной религией (Англия, Швеция, Финляндия, Греция и др.) все религиозные объединения, независимо от статуса,  равны перед законом. В странах, где отсутствует государственный статус религий (Германия, Италия, Австрия и Япония), тем не менее, одна из религий обладает некоторыми привилегиями, имеет предпочтительный статус. «В  45% всех стран конституции или заменяющие их законы признают особый статус одной или нескольких религий. Понятно, что такое признание не ведет автоматически к ущемлению прав человека и свобод религиозных сообществ»[23]. Это отражает объективную реальность, глубокое убеждение народа в благотворном воздействии религии на политику и общественную мораль.

Такой взвешенный подход к религиозным объединениям не противоречит равенству их перед законом. В России, к сожалению, в законодательстве пока ещё не закреплён даже статус традиционных религий[24], в отличие, например, от Болгарии[25], хотя упоминания о нём в юридической литературе встречаются[26]. Некий импульс в этом отношении даёт преамбула Федерального закона № 125-ФЗ от 26.09.1997 «О свободе совести и о религиозных объединениях», где государство декларирует  признание особой роли Православия в истории  России, в становлении и развитии её духовности и культуры. Объективными причинами такого дифференцированного подхода к религиозным организациям являются разное отношение к ним граждан, их неравнозначное влияние на культурную жизнь страны, различия в социальной значимости, общественной полезности их деятельности. Все они приносят обществу неодинаковую пользу, отличаются друг от друга по количеству членов, по масштабам социального влияния. Как государство, так и человека   невозможно лишить права отдавать   предпочтения той или иной религии с соответствующим  разным  уровнем отношения к ней. Призывать отказаться от  предпочтений – это значит лишить свободы развития, свободы выбора, свободы мнения, мысли  и оценки. Отдавать чему/кому-либо предпочтения, считать лучшим не означает всё остальное ненавидеть.

Правовую дифференциацию не следует отождествлять с дискриминацией. Дискриминация предполагает не просто неравенство, но неравенство несправедливое, неправовое[27]. Не являются дискриминацией установление различий, исключений, предпочтений (ст.3 Трудового кодекса РФ).

Многоконфессиональность и принцип равенства религиозных объединений перед законом отнюдь не диктуют государству равного  отношения  к ним и  построения отношений с ними как с равнозначимыми. При равенстве основных прав, государство и общество могут оказывать религиозным объединениям поддержку или не оказывать таковой на избирательной основе, учитывая количество последователей религиозного объединения, его традиционность, включенность в социально значимую деятельность, наличие или отсутствие проявлений экстремизма, фактов противозаконной деятельности последователей и лидеров, доказанной в суде и обусловленной их религиозными взглядами. Например, в  России   действует  закон Республики Дагестан от 22.09.99 г. «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан». Как видим, государство по-разному относится к религиозным объединениям.

Соблюдение юридического равенства перед законом в смысле равенства основных прав, равенства требований к деятельности религиозных объединений, ни в коем случае не препятствует реализации права многонационального народа Российской Федерации, являющегося, согласно ч.1 ст.3 Конституции России, носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации, определять, какие объединения поддерживать в большей степени, а какие – в меньшей. Эта воля народа реализуется через соответствующие представительные и исполнительные органы государственной власти. Из этого следует, что государство вправе по-разному сотрудничать, взаимодействовать с религиозной организацией, имеющей многовековую историю и насчитывающей сотни тысяч или миллионы последователей, и, например, с недавно созданной религиозной группой из нескольких десятков человек. Без соблюдения такого подхода невозможно соблюсти баланс интересов значительных по численности частей российского общества.

В светском многоконфессиональном  государстве не все религии или религиозные организации пользуются одинаковым уважением. Да, они уважаемы, но степень уважения различная. Государство свободно в своих предпочтениях заключать договоры (соглашения) с крупнейшими традиционными религиозными организациями (а не со всеми подряд желающими). Такими договорами  устанавливается особое регулирование статуса религиозной организации. В государственных и муниципальных органах власти, например, существует законная  практика избирательности  при рассмотрении просьб религиозных организаций о предоставлении земельного участка под строительство культового здания.

Равенство перед законом образовательных учреждений не уравнивает Московский государственный университет  (МГУ)  с провинциальным вузом в стране и ни у кого не возникает мысли о какой-то надуманной  дискриминации, что, мол,  ректора  ведущего вуза России  приглашают на заседания Правительства РФ, а руководителя рядового вуза нет. Не противоречит закону о равенстве установление Федеральным законом Российской Федерации от 10 ноября 2009 г. N 259-ФЗ “О Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова и Санкт-Петербургском государственном университете»  особого статуса всего лишь двум из тысяч вузов России. Аналогичным образом и отдельная религиозная организация вправе иметь  особый статус в многоконфессиональной стране.

Реализация коллективных прав, в том числе во взаимоотношениях с государством, верующими одной религиозной организации не может быть предметом претензий других религиозных организаций, если это прямо или косвенно не ущемляет их прав и законных интересов, а также прав и интересов верующих этих организаций. Расширенное сотрудничество государства с одной религиозной организацией (несколькими религиозными организациями традиционных религий) не может быть названо ни прямым, ни косвенным ущемлением прав и интересов других религиозных организаций. Примитивный уравнительный подход здесь просто неприемлем.

Равенство перед законом не запрещает устанавливать привилегий. Так для религиозных и ряда других организаций государством установлены льготы. Закон не препятствует устанавливать преференции и для отдельных религиозных организаций. Это мировая практика демократических государств[28].

Как выше было сказано, конституционное право обеспечивает только юридическое, т.е. формальное равенство между людьми или между организациями. Идея же фактического уравнивания людей и организаций по сути своей противоречит свободе человека и  носит утопический характер[29].

Кроме того, в светском, правовом государстве недопустимо предпочтение светских организаций перед несветскими (религиозными)  по признаку  отношения организаций к религии, а не из реальной социальной  необходимости. Сами по себе предпочтения возможны, но только по объективным критериям, не зависящим от организационно-правовой формы. В противном случае государство будет несправедливым и недемократичным, предпочитая и поддерживая  организации не по их заслугам и значению для народа, а лишь по их принадлежности, например, к государственным или муниципальным учреждениям.

Ни многоконфессиональность, ни многонациональность, ни многокультурность не препятствует устанавливать особый статус тех или иных конфессий, языков и культур в государстве. В мире не существует монорелигиозных/ моноконфессиональных, моноязычных и монокультурных стран.

Подытожим наши рассуждения. Правовая норма о равенстве религиозных объединений перед законом имеет переносный, а не прямой смысл, не означает их равенство во всём, перед всеми  и между собой. Она говорит о равной юридической ответственности и распространении действующего законодательства  на все религиозные объединения  и  вовсе не лишает их права на преференции.