И.И. Улитчев. «ХРИСТИАНСТВО И ТВОРЧЕСТВО»

Христианство и творчество.

Доклад на секции  «Церковь и молодежь в современной России» XVII Димитриевских образовательных чтений (И.И. Улитчев)

Часто христианство понимают как систему правил и запретов, но не в этом состоит его суть. Можно утверждать, что к набору правил и ритуалов не может быть сведена ни одна религия. Какое бы не занимал в той или иной религии ритуал, но главная ее задача – это победа над смертью, приобщение человека к вечности, к духовному началу. Тем более, в христианстве правила, уставы и заповеди являются опорой для восхождения человека к Богу, средством для вхождения в мир божественной жизни и божественной любви.

Поэтому в христианине всегда должен присутствовать некий радикализм, горение духа – он не довольствуется улучшением условий своей жизни, выполнением шаблонов поведения, чтобы быть просто «хорошим человеком». Преподобный Иоанн Лествичник дерзновенно сравнивает смысл жизни каждого христианина с чудом, которое совершилось над Девой Марией – как Пресвятая Богородица стала по плотью Матерью Бога, вместила Его в Себя, так и всякий верующий во Христа призван духовно стать обителью, скинией Самого Бога. У преп. Симеона Нового Богослова есть аналогичное сравнение. Он говорит, что человек, узнавший Христа, принявший святое крещение и миропомазание, становится как бы «беременным по внутреннему человеку», ощущает в душе пульс новой жизни, которая важнее и дороже всего, что он до этого видел и испытал.  И как беременная женщина должна изменить свой порядок жизни, отказаться от того, что может повредить тому сокровищу, что ныне в ней находится, и понуждать себя к тому, чего она делать не хотела — так меняется жизнь человека, уверовавшего во Христа и получившего дар благодати. И порой движение духовной жизни, которое человек начинает в себе ощущать, побуждает его совершать то, что непонятно для тех, кто не знает этого чуда обитания Бога в человеческой душе.

В первые века христианства вести особую, духовно напряженную, святую жизнь христиан побуждали сами внешние обстоятельства – они, чаще всего, были изгоями общества, и в условиях гонений быть христианином означало быть постоянно готовым на смерть. Это сознание, конечно, помогало верующим людям не тратить жизнь впустую,  или, тем более, на дела греховные. Ситуация изменилась, когда в IV в. христианство в Римской Империи стало религией сначала разрешенной, а затем и государственной. В это время в Церковь хлынули, в том числе, и те, кто не знал горения духа первых христиан, кто искал для себя житейского благополучия, личных выгод, для кого жизнь во Христе вовсе не являлась высшей ценностью. Возникала опасность обмирщения Церкви, лишения ее евангельского духа, превращения земной Церкви в пустую форму, и ее жизни в обряд без содержания. Ответом на этот вызов со стороны христиан стал новый расцвет духовной жизни, а именно появление в Православной Церкви огромного сонма святых – именно IV век называют золотым веком святости. Также именно к этому времени относится появление монашества, как особой формы христианской жизни, всецело посвященной служению Богу.

Монашество не является качественно иной формой христианства по сравнению с жизнью в миру. Священномученик Иларион (Троицкий) пишет, что идеал Христов, который есть святость, для всех христиан один и тот же, и заповеди Христа одни и те же, различаются только пути достижения этой цели. В житии преп. Антония Великого, который считается основателем монашества,  есть характерный эпизод: однажды, когда он еще жил обычным мирским укладом, в храме на богослужении он услышал отрывок из Евангелия, в котором говорилось: «Так всякий из вас, кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником». Юноша Антоний воспринял эти слова буквально, как призыв Самого Бога, ушел из своего селения и поселился в суровой египетской пустыне. Через многие годы Антоний стал духовным светильником не только для Египта, но и для всей Православной Церкви. Из этого видно, что в монашестве как бы сконцентрировано то самое горение веры и любви к Богу, отсвет которого должен сиять в душе всякого христианина.

Что бывает с христианином – и монахом, и мирянином — тогда, когда он забывает о своем призвании, очень точно сказано в житии подвижника, который жил на пятьсот лет позже преп. Антония Великого – преп. Прокопия Декаполита. Юношей поступив в один монастырь и проведя там несколько лет, Прокопий стал все более приходить в огорчение от того, что он в этом монастыре видел. В этом монастыре не совершалось каких-то особых грехов, но и не было горения любви к Богу, стремления к христианскому совершенству. И однажды св. Прокопий в присутствии братии спросил игумена:

– Отче, истинно ли то, что написано в Евангелии?

– Да, чадо, потому что это слова не человека, но Бога.

– Отче, а почему мы тогда не исполняем этого?

И сказали ему все братия:

– Так ведь никто не в силах соблюсти их.

И, как сказано в житии, тотчас в наказание неудержимая скорбь нашла на игумена и всю братию за расточение времени в пустоту, а Прокопий решил в точности следовать наставлениям святых отцов. И тотчас удалился оттуда, поселился в пустыни и со временем, пребывая в подвигах, достиг столь же высокой степени святости, что и до него преп. Антоний.

Эта скорбь, уныние из-за расточения времени в пустоту очень ярко характеризует состояние современной цивилизации, она проникает даже в души людей, которые принадлежат к Церкви, считают себя верующими христианами. Но в Церкви есть противоядие против одиночества, печали и пустоты, которое неизвестно мудрецам этого мира: если человек по примеру святых постарается исполнить то, что написано в Евангелии, он увидит в своей жизни любовь Божью, узнает в свою меру то, что видели и знали преподобные Антоний Великий и Прокопий Декаполит и прочие светочи веры, даже если он живет не в пустыне, а среди суеты мира, житейских попечений и заботы о хлебе насущном.

Поэтому подлинная христианская жизнь – это творческая задача, требующая непрестанного поиска и обретения Божьей воли о себе, активной жизненной позиции, целеустремленности, самостоятельных, порой нестандартных решений, твердости и мужества в избранном пути. На мой взгляд, эту мысль важно донести именно до молодежной аудитории, так как этому возрасту часто свойственно стремление к идеалу, протест против житейской серости и рутины, упорство и настойчивость в поиске путей реализации данных нам Богом талантов и дарований.