Протоиерей Тимофей Фетисов, ректор Донской духовной семинарии, докторант общецерковной аспирантуры и докторантуры им. свв. Кирила и Мефодия, канидидат богословия.
ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ЦЕРКВИ И ГОСУДАРСТВА В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ: В ПОИСКАХ ИДЕАЛА.
Комментарий к статье И.В. Ходыкина «Заметки о смысле статьи 14 Конституци РФ».
Как мне кажется, в своем анализе толкования 14 статьи конституции РФ, И.В. Ходыкин со всей прямотой поднимает одну из ключевых проблем, решение которой, на который, несомненно, будет определять тот или иной вектор дальнейшего развития взаимоотношений Церкви и государства в современной России. Правоведы истратили тонны чернил в попытках определить, что такое государство, но так и не смогли найти единое его определение. В тоже время, наблюдаемые в мире политические события являются яркой иллюстрацией происходящего кризиса государственного права и демократического понятия легитимности власти, основанной ныне на воле управляемого с помощью политических и информационных технологий большинства. Пожалуй, самый сильный удар по самой возможности называть любую позитивную норму высоким понятием право, нанесла вторая мировая война, породившая со стороны сильной и легитимной, имевшей поддержку большинства населения, международно признанной, фашисткой власти самые бесчеловечные преступления, совершавшиеся дисциплинированными немцами только по четким законодательным распоряжениям. По такому же сценарию и при похожих обстоятельствах развивается в наши дни законотворческая деятельность украинских националистов имеющих моральную опору большинства населения западной и центральной Украины и пользующихся беспрецедентно широкой поддержкой международного сообщества.
Полноценный экспертный диалог о взаимоотношениях Церкви и государства, безусловно, требует не только определения того, что есть государство, но и знакомства с учением о сущности и природе Церкви. Большинство теоретиков права, берущихся рассуждать о столь высокой теме, имеют весьма туманные представления о Церкви, основанные, зачастую на идеологических штампах большевизма и стереотипах либерализма. К сожалению, мало кто из чиновников знает о существовании Социальной концепции Русской Православной Церкви, содержащей ясный, взвешенный богословский и политический подход к обсуждаемой проблеме, который утвержден на идее соработничества Церкви и государства, основанном на обоюдном признании равенства двух институтов и общем желании общественного блага, призванного также создать благоприятные условия для главной миссии Церкви — спасения во Христе.
Вопрос об идеальной парадигме отношений Церкви и государства никогда не был простым и для богословов Запада и Востока на всем протяжении истории и решался в широком диапазоне: от крайнего отвержения самой возможности таких отношений до полного отождествления Христовой церкви и государственной власти. Как известно, первохристианская Церковь мучеников, не оставила нам какого-либо развитого учения о политическом или социальном идеале, будучи всецело погруженной в эсхатологические чаяния скорого конца мира сего, мира Кесаря. Но, пройдя через трехсотлетний период гонений, а затем через период исторического христианства, Церковь научилась жить в любой политической системе, призывая не реформировать этот мир, а преображать его, обращаясь для этого не к государству, а сердцу каждой отдельной личности.
Происходящая сейчас активная общественная дискуссия относительно роли и места Церкви в формировании гражданских институтов и ее влияние на его правовую и социальную организацию нашего государства вызвана, на наш взгляд общим кризисом национальной самоидентификации российского общества. Если о финансовом кризисе можно услышать довольно часто во всех деталях, то наиважнейший вопрос о самом смысле бытия России, о ценностях, которые и определяют ее культурный и национальный код, чаще всего остается на периферии внимания государственных деятелей и популярных СМИ. Пожалуй, только Церковь сегодня всерьез ставит перед обществом эти глубокие вопросы. Впрочем, так было в России всегда. Православная Церковь в России древнее российского государства. В этом смысле, история возникновения России напоминает историю возникновения ветхозаветного Израиля, о чем хорошо выразился известный современный византолог и правовед А.М. Величко: «Именно вера, соединила израильтян в единое этническое целое, и из племенной принадлежности лица к одному из колен Израилевых, неизбежно следует его приверженность к вере отцов» («Идея национального теократического государства в книгах Ветхого Завета»).
Находясь в негосударственном обществе древних славянских племен, Русская Церковь не только стояла у истоков становления государства, но и укрепляла саму государственность. Осознавая византийского императора, как своего государя, в то же самое время Церковь на Руси проповедовала о необходимости объединения враждующих князей в единую сильную национальную власть… Рожденная в лоне Церкви и выраженная устами старца Филофея идея о Москве как Третьем Риме, возродила дух русских людей и сформировала на долгие столетия национальную идею России. Призыв патриарха Гермогена, смог объединить в смутное время народ совершенно разных религий в борьбе за российское отечество. Лишь синодальный период государственного пленения Церкви, и продолжавшийся до падения коммунистической идеологии «вавилонский плен», надолго лишил нашу Церковь реального политического слова и влияния на общество.
А что же мы имеем теперь? На наш взгляд именно сейчас, может быть впервые в истории, мы вступаем в ту эпоху, когда главным объектом Церкви в ее взаимоотношениях с внешним миром, становится не государственная власть, а общество. Государство в этом случае остается лишь представителем общества, которому люди делегируют свою власть. Именно поэтому, ныне «место, которое занимает христианство в жизни, определится духовным содержанием жизни, а не политическими формами, не внешним строем жизни» (Н. Бердяев. Царство Божие и царство Кесаря).
Любое религиозное мировоззрение холистично, целостно, т.е. охватывает всю сферу жизнедеятельности человека. Это означает, что вера не может быть лишь частным делом и существовать только в границах храма. Вера мотивирует и определяет все уровни бытия личности: и на работе, и в магазине, и дома и в храме, и на избирательном участке верующий человек поступает в соответствии со своими религиозными убеждениями. Он живет, руководствуясь теократическим принципом, согласно которому главным становится всецелое послушание Богу и жизнь по Его закону. Постепенное возвращение церкви в общественную жизнь, поэтому будет означать, что политическая деятельность граждан также будет мотивироваться христианским мировоззрением. Чем больше, поэтому, станет верующих людей, тем более христианские ценности будут влиять на государство. Чтобы государство стало христианским, оно должно состоять из христиан. Это единственный путь к возрождению Православия в нашей стране. Об этом же, говоря о миссии Церкви в современном мире, ясно сказал святейший патриарх Кирилл:
«И вот сегодня перед нами встает тяжелейшая задача: мы должны перевести православную веру с фольклорного уровня, на котором она нередко остается в сознании наших современников, на уровень мировоззренческий. Мы сможем назвать наш народ православным тогда, когда значительная часть, если не большинство людей будет мотивировать свои поступки своими религиозными убеждениями — в том числе в профессиональной области, в сфере политики» Вряд ли государство в этом может нам серьезно помочь, потому что оно само является отражением, проекцией общества во власть. Здесь как раз та сфера, где Церковь, выполняя миссию спасения людей для Христа, вольно или невольно будет способствовать и благополучию государства и всего общества.
Почему патриарх назвал указанную задачу тяжелейшей? Дело в том, что выйдя из социального гетто, обретя свободу, Церковь в России оказалась, как наглядно свидетельствует социология, в одном из самых секулярных обществ мира. Кроме того сам мир за последние десятилетия стал качественно иным и совершенно изменился. История вступила в непохожую на предшествующие эпохи, особую фазу своего развития. По тонкому наблюдению Бердяева, ныне «христианству противостоит не дохристианский, языческий мир, а в значительной своей части мир антихристианский, раскрывающий в себе начала враждебные Христу». Средневековая надежда на то, что мы сегодня или завтра сможем создать где-нибудь по-настоящему «новую Византию», христианское государство, как образ грядущего Царства Божиего, является не более чем утопией. Сама история, управляемая Божественным Промыслом, вновь отделила Царство Божие от Царства Кесаря.
В постхристианском мире Церковь уже более не сможет придавать сакральный статус никакой государственной власти. Христиане, следуя известному евангельскому призыву должны воздавать кесарево кесарю, но Божьего «не могут воздавать кесарю, в каком обличье бы он не явился» (Н. Бердяев. Царство Божие и царство Кесаря). Ведь, по христианскому Откровению, последним и самым «эффективным» «Кесарем» станет ни кто иной, как сам Антихрист.
Вместе с тем, мы должны понимать всю условность синтетического понятия о том, что якобы существует какое- то отдельное от общества государство, или тем более отделенная от общества церковь. Государство это и есть общество, и Церковь в России – это народ, по меньшей мере, — 80 процентов общества.
Идеал соработничества Церкви и государства, Церкви и общества обретается в той сфере, где пересекается вертикаль нравственного абсолюта и горизонталь эмпирической действительности «лежащего во зле» мира, там, где сходятся небо и земля, Божие и человеческое.
Вышеуказанные обстоятельства и определяют, на мой взгляд, характер взаимоотношений церкви и государства в России на ближайшую перспективу, а вместе с этим – будущее начатой политической и экономической модернизации страны, которая всецело зависит от духовно-нравственного состояния общества.